Авиатор
Вторичные воспоминания: российское общество воздухоплавания
Водолазкин Е. Авиатор. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016. – 416 с. – (Новая русская классика)
«Как это может уйти с поверхности земли целый мир, целая жизнь с ее радостями, трагедиями, открытиями, иногда – ожиданием, иногда – скукой, <…> вихрями пыли на опустевшем летном поле? Где <…> этот мир?» Переписывая реальность, вспомнить все. По просьбе врача герой записывает свои впечатления, что с ним происходит, о чем думает и – главное – всплывающие воспоминания. Смутно проступает география: Петербург. Ни в прошлом, ни в настоящем – никаких дат. «Рай – это отсутствие времени». «Нужно только, чтобы время перестало двигаться, чтобы не нарушило того доброго, что сложилось. <…> Если время остановится, событий больше не будет. Останутся несобытия. <…> Скрип калитки, <…> первый стук дождя по крыше веранды – всё то, чего не отменяют смены правительств и падения империй». «Исторический взгляд делает всех заложниками великих общественных событий», но, по мнению главного героя романа (по-видимому, многократно повторенное в тексте утверждение содержит моралите автора), все обстоит «ровно наоборот». Важно только что-то личное: «о словах можно прочитать в учебнике». Итак, теперь только дни недели («циклическое» «не время»): «даже на Соловках лето бывает теплым. В этом ветре запах сосновой смолы и таежных ягод смешивался со свежестью моря». СЛОН: Соловецкий лагерь особого назначения…
Содержание романа представляет собой своеобразные семантические пары. Книга обращается к истории, но использует сюжет фэнтези. В ней есть две героини с одним и тем же именем: Анастасия начала и конца века. (Автор более-менее последовательно излагает события в этих двух временных срезах.) Евгений Водолазкин любит сближения и переходы. После маленького, на полстранички рассказа о первой, детской любви читаем: «Дали мне сегодня новую микстуру – ужасно горькая. Пил ее и вспомнил, как впервые в жизни пил водку». Платонические, идеальные отношения героев одной из частей (их, разумеется, тоже две) не противопоставлены, но и не повторяются в другой. Тем, кому понравился прошлогодний обладатель Нацбеста – «Фигурные скобки» С. Носова, должно понравиться поискать в романе двойное дно. Более простым и даже легкомысленным читателям предоставляются на выбор две темы: история страны и поверхностно беллетризованный сюжет. Трагические «фантасмагории» Соловков (и того, что им предшествовало) отбрасывают гротескную тень в настоящее: герой становится медийным лицом и рекламирует замороженные продукты.
Но есть и более сложное (и нелицеприятное) деление. Автор-авиатор выбирает литературно малооправданную форму личного воспоминания о чужой жизни.«Всё это вместе сплеталось в общий запах отчаяния, цвет и звук отчаяния, потому что это только кажется, что они сокрыты в душе и недоступны органам чувств». Предлагает вместо деталей некие категории: «Есть лица настолько типичные, что кажутся выдуманными». Традиционные темы русской литературы, к которым он обращается: милость, справедливость, любовь и их соотношение, – не подкрепляются внутренним движением романа. А избитая фантазийная оболочка сообщает неотбиваемый привкус пошлости. Обобщенная техника обладает слабой моторикой; все пропитано вторичностью, которая начинается прямо с названия.
Что случается не так часто, обложка (рисунок Михаила Шемякина) отражает содержание даже лучше книжки.
Журнал «ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ: Навигатор в мире книг», №5, 2016
www.chitaem-vmeste.ru