Воспоминания

Жизнь «неконформистского» писателя

Мамлеев Ю. Воспоминания. – М.: Традиция, 2017. – 296 с.

В его судьбе было многое – арест и смерть в ГУЛАГе отца; лидерство в подпольном философском кружке; эмиграция и возвращение на Родину. И, конечно, большая любовь. Не было лишь желания отомстить за те невзгоды, что выпали на его долю по вине властей. Впрочем, эти невзгоды были для него, измеряющего жизнь и мир вселенской линейкой, слишком незначительны.

Редчайший случай: воспоминания всемирно известного писателя написаны разговорным языком, без надуманной художественной образности, терминологического нагромождения и тонкозашифрованных намеков. Текст напоминает устную речь, записанную на диктофон, расшифрованную и отредактированную в одном прочтении: «Ну, и вот там, на этой квартире, я впервые увидел Венечку (Ерофеева. – Ред.). Присутствовало еще несколько человек, и они тут же, хором, предложили устроить соревнование – кто из нас больше выпьет водки. Мои алкогольные путешествия тоже были знамениты, но до Венечки мне было далеко. Выпив два стакана, мы уже наливали третий, и тут Маша запретила это “безобразие”, испугавшись за меня, потому что третий стакан водки – это уже серьезно. Соревнование окончилось ничьей, но если бы оно имело продолжение, то Веничка, несомненно, перепил бы меня».

Таким же незатейливым, простодушным языком отличаются ранние рассказы Юрия Мамлеева, потрясшие художественную московскую богему 1960–1970-х годов. Даже классические мамлеевские словечки с довеском «полу» – типа «полууголовник», «полусчастье», «полуфилософ», перешли из прозы в мемуары. Другая «выпирающая» особенность мемуаров Мамлеева – полное отсутствие претензий, обид, попыток свести счеты, то есть того, чем всегда притягивали воспоминания толпы читателей-зевак. О ком бы ни писал Юрий Витальевич – о малоизвестных сегодня представителях столичного андеграунда или о таких известных персонах, как Юрий Нагибин, Эдуард Лимонов, Михаил Шемякин, Венедикт Ерофеев, Гейдар Джемаль, Леонид Губанов, Евгений Головин – его воспоминания выражают искреннее восхищение и непосредственный восторг по отношению к своим коллегам. Третье привлекательное качество «Воспоминаний» – отсутствие в тексте как политических спекуляций, так и идеологических наставлений: хотя Мамлеев и упрекает советскую действительность в атеистическом идиотизме, а западную реальность в алчном стяжательстве, он все-таки признает железобетонный факт: сложные обстоятельства жизни ничуть не мешали его творчеству. Даже наоборот – в любой среде Мамлеев находил материал для своих литературных произведений и философских идей. Ну и, наконец, главное «мамлеевское качество» этих мемуаров – оригинальный, искрометный юмор автора, которым пропитано чуть ли не каждое предложение книги. Специально шутить, иронизировать или высмеивать Юрий Мамлеев не пытается. Ему это и не надо. Сам стиль изложения, конструкция фразы, просторечная, но не простонародная манера изложения уже вызывают улыбку. Да и ситуации, описанные Мамлеевым, до такой степени абсурдны, что никакой юморист-сатирик их не смог бы вообразить.

«Итак, началась довольно хаотичная студенческая жизнь, – вспоминает Юрий Мамлеев. – Я сразу вступил в более широкий мир, чем было возможно раннее. В институте меня окружали самые разные люди… С одной стороны – лесопарковый факультет, милые девушки, интриги, с другой – наш факультет лесного хозяйства. Там учились ребята, словно прямо из лесу – в случае чего могли схватиться и за топор. Лесные люди, одним словом. Шутить с такими было опасно. <…> По любому житейскому поводу этот человек обращался к Карлу Марксу, к Ленину или к Энгельсу. К классикам, одним словом. Копался в их сочинениях, письмах, редких изданиях. Например, у него были проблемы в отношениях с женщинами, и он полагал, что только Маркс способен их решить. И он скрупулезно выискивал в сочинениях Маркса алгоритмы решения сексуальных проблем».

Все, что окружало автора, он без труда превращал в литературный фарс и гротеск. Однако при всей своей художественной непосредственности Юрий Мамлеев был и остается в ряду серьезных русских мыслителей, обладающих своей особой доктриной. Он рассматривал мир и Россию в особой, метафизической проекции, не имеющей отношения ни к экономике, ни к культуре в привычном понимании этого слова. Юрий Витальевич Мамлеев обладал еще одной редкой особенностью, она также между строк отражена в книге, – способностью объединять. Сама личность писателя, его характер, его рассказы, романы, философские труды (творчество Мамлеева неотделимо от его личности и его языка, что в наши дни является редкостью), представляют собой некий мост, соединяющий людей с радикальными контрвзглядами. Говорить о Мамлееве «скверно» не очень принято, в каком бы обществе ни зашла о нем речь, хоть в либеральном, хоть в национал-патриотическом. Он, член американского ПЕН-клуба, был дружен и с Александром Дугиным, и с Александром Прохановым, и с Виктором Ерофеевым. Его герои не искали социальной справедливости, они метались на краю черной пропасти вечности, между верой и сомнениями, между Богом и пустотой, между рациональностью и метафизикой.

Журнал «ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ. Навигатор в мире книг» № 3, 2018

http://chitaem-vmeste.ru/reviews/vospominaniya-6